«Мне сказали никогда не искать тело моего сына», - украинка рассказала, как потеряла своего ребенка в Италии

Эта история должна была быть о том, как многодетную семью украинских беженцев приняли в Италии, а больному мальчику удачно сделали сложную операцию на сердце. Когда мы договаривались с Викторией об интервью, она готова была поделиться своей радостью и надеждой на то, что ее младший сын с пороком сердца сможет поправиться. Но, к сожалению, жизнь вносит свои коррективы, и теперь рассказ о семье из Черкасской области выходит на страницах UAMEDIA с трагическим заголовком. Девятимесячный малыш умер три недели назад, но его родители до сих пор не знают причину смерти своего ребенка. Более того – они не понимают, что будет с телом их сына, ведь уже подписали какие-то «странные бумаги» якобы о своем отказе искать его когда-либо.

«После родов врачи сказали, что отсчет идет на часы»

Виктория с мужем родом из Черкасской области. Там их семья проживала до прошлого года и обзавелась пятью детьми, но в 2021 году переехала на Полтавщину. Когда женщина забеременела шестым ребенком, становиться на акушерский учет не спешила, так как имела много хлопот со своими старшими сыновьями и дочерьми.

«Я поздно уже стала на учет, врач меня еще ругал за это, но мы жили в селе, а в город нужно было добираться на электричке. Муж постоянно на работе, поэтому была проблема с тем, на кого оставить детей. Да я и не думала, что у нас могут быть какие-то проблемы, ведь на тот момент уже родила пятерых здоровых детей. А после родов врачи мне сразу сказали, что ребенок болен, и что отсчет идет на часы», - вспоминает Виктория.

Мальчик появился на свет в декабре, и врачи сразу начали готовить родителей к худшему. Из роддома мать с младенцем отправили в больницу, где установили, что у ребенка Тетрада Фалло – врожденный порок сердца.

«Это тяжелая болезнь, которая имеет в себе сразу четыре порока сердца в одном. У старших детей таких проблем не было, все были здоровы. Пятая дочь немного болела в детстве, но потом, как говорится, «переросла». Я расспрашивала врачей, почему такое случилось с маленьким, но они отвечали, что не знают», - говорит женщина.

«Во время воздушной тревоги мамы с младенцами сидели в подвале по четыре часа»

Мальчика родители назвали Вадимом. Окрестить так и не успели, о чем сегодня очень сожалеют, но на это просто не было времени. Ведь первые два месяца после рождения малыш с мамой провел в больницах, а в феврале началась война.

Полтавщина, где жила многодетная семья, в первые месяцы войны была относительно спокойным регионом по сравнению с другими областями Украины, поэтому Виктория с мужем не спешили бежать за границу. К тому же малыш подхватил воспаление легких, и мать с ребенком снова попали на больничную койку.

«Муж оставался дома с пятью детьми, при этом должен был еще ездить на работу. Он работал ветеринаром на ферме. Мы же с Вадимом лечились в Полтаве. Во время воздушной тревоги всех пациентов спускали в подвал. Мамы с грудными детьми брали с собой баночки с детскими смесями, подгузники, там кормили и переодевали детей, ведь приходилось иногда сидеть под землей по три-четыре часа».

«Ехала в Италию в надежде, что сыну здесь смогут помочь»

Так на Полтавщине семья пробыла первые два месяца войны. Но тревоги учащались, ракеты над головами гудели все громче, а война подбиралась все ближе.

«Переломный момент наступил, когда недалеко от нас разбомбили школу, и там погибли люди. Наверное, тогда стало по-настоящему страшно, и мы с мужем начали думать о том, куда бежать, чтобы спасти наших детей.

Моя сестра уехала с дочерью в Италию еще в начале войны, когда ходили эвакуационные автобусы. Она звала нас к себе, говорила, что в Италии хорошая медицина, и маленькому здесь помогут. Врачи мне говорили, что сыну нужно будет обязательно делать операцию в четыре-шесть месяцев, я знала об этом и надеялась, что за границей нам действительно смогут помочь. Так в один день мы приняли решение уезжать, быстро собрали вещи и отправились в путь.

Мы уехали из дома 19 апреля. Муж быстро рассчитался с работы, но, к сожалению, ему не выплатили зарплату, поэтому у нас в кармане на всех была только тысяча гривен. Бесплатные эвакуационные поезда на тот момент уже не ходили, так что на эти средства мы купили билеты для себя и старших детей на поезд во Львов, а дальше уже ехали вообще без денег», - рассказывает Виктория.

«Когда муж сидел в парке с детьми, люди приносили пакеты с едой»

Дорога в Италию была тяжелой и изнурительной для семьи. Добирались несколько суток с пересадками, ночевками в приютах, 36 часов ехали на автобусе из Варшавы в Турин, где большую семью должны были встречать родственники.

«В Турине мы потерялись, потому что, как оказалось, наш автобус никто не встречал. Украинская телефонная карточка у меня здесь не работала, интернета не было, поэтому я не могла позвонить сестре. Я знала только улицу, где мы должны были встретиться, и просто спрашивала у прохожих по-английски, как нам дойти туда. Какой-то пожилой мужчина вытащил из кармана 10 евро и указал на метро. Мы вышли на остановке, которую нам подсказали, и снова начали искать свою улицу. Затем один парень увидел, что у нас много детей, и сам довел нас по адресу, где уже искала нас моя сестра.

Мы обрадовались, обнялись, потом я спросила, где мы будем жить, на что услышала от нее: «Я не знаю». Как оказалось, она не могла нас поселить к себе, ведь жила в женском монастыре, куда мужчин не берут. Конечно, когда мы ехали, то думали, что все вопросы с поселением решены, поэтому это был довольно неприятный момент. Мы стали звонить волонтерам, искать жилье. В это время муж с детьми сидел в парке. Когда люди видели его с шестью детьми, а потом еще и узнавали, что они из Украины, то приносили еду и подкармливали», - вспоминает женщина.

«Операция длилась семь часов…»

В конце концов волонтеры нашли жилье для многодетной семьи в гостиничном комплексе, где уже проживали беженцы из Украины.

«Мы очень благодарны всем, кто нам помогает. Благодарны Италии, что есть возможность с детьми находиться в безопасности, жить в хороших условиях. В комплексе на нашу большую семью выделили две комнаты, в каждой по четыре кровати, шкаф, свой туалет и душ. Нас здесь хорошо кормят, обеспечивают всем необходимым, рядом есть украиноговорящие или русскоговорящие врачи, психолог, учителя, которые занимаются с нами итальянским языком. С сентября месяца дети ходят в школу и садик. А главное – Вадиму здесь действительно сделали операцию, которая ему так нужна была, и уже казалось, что все будет хорошо».

Ребенок с тяжелым пороком сердца нуждался в плановой операции, которую итальянские врачи сделали для сына Виктории в мае бесплатно. 21 день после этого мальчик провел в реанимации, затем неделю еще пробыл в палате с мамой, после чего был выписан домой.

«Операция длилась семь часов. Я все это время ждала в коридоре больницы. Когда наконец-то врач подошел ко мне, у меня создалось впечатление, что он не знает, что мне сказать. Затем он посмотрел на меня и сказал "bene", что значит "хорошо". Наконец я выдохнула.

Когда мы были в Украине, врачи нам обещали сделать саму операцию бесплатно, но говорили о том, что потребуется очень большая сумма на препараты для восстановления после нее. Здесь нам все сделали бесплатно. В больнице смесь выдавали в одноразовых бутылках, снабжали подгузниками. Конечно, после полтавской больницы, где мы часами просиживали в сырых подвалах, нам здесь было очень комфортно. Вообще здесь все у нас было хорошо. Я до сих пор не могу поверить в то, что произошло…».

«Врачи отказались принимать ребенка из-за ветрянки»

После операции Вадим прожил пять месяцев. Ребенок чувствовал себя хорошо, родители возили малыша на профилактический осмотр и обследования, делали все нужные анализы, которые и обнаружили у мальчика генетическую болезнь.

«В Италии нам сказали, что у ребенка нет вилочковой железы, отвечающей за иммунную систему, и что нужно сдать анализ ДНК на синдром Ди Джорджи. Я очень переживала, чтобы его не нашли у нас, но, к сожалению, результат оказался положительным. Это означало, что у ребенка нет иммунитета – так нам объяснили врачи».

Несмотря на страшные диагнозы, родители надеялись на лучшее, ведь ребенок чувствовал себя хорошо. В начале октября дети Виктории начали болеть ветрянкой. Самый младший мальчик заболел последним.

«В октябре мы должны были ехать на плановое обследование в больницу, но нас отказались принимать, пока ребенок не поправится. Хотя врач из нашего комплекса настаивала на этом, потому что его сильно обсыпало прыщами. Но они сказали, что не примут, пока он не поправится, и записали на обследование на ноябрь.

Температуры у Вадима не было, была сыпь и незначительный кашель. Я показывала его врачу нашего комплекса несколько раз, но она уверяла, что ничего ужасного нет. Я не понимаю, как это могло произойти. Значит что-то ему помешало жить», - говорит Виктория.

«Вышла из душа, а он уже холодный…»

Худший день, который только может быть в жизни матери, Виктория помнит во всех подробностях, снова и снова прокручивая в голове события, но так и не находит ответа на вопрос «почему?».

«Это была среда. С утра я сводила детей к врачу, взяла и Вадима, все было нормально. Я сходила на урок итальянского в комплексе, потом еще на урок языка онлайн.

Мы с мужем ложимся поздно, около полуночи я пошла в душ. Дети спали. Выхожу из душа, смотрю, а он какой-то слишком белый лежит. Я к нему – а он холодный. Положила руку на животик - а он не шевелится... Начала кричать мужу: «Он не дышит, он не дышит!». Муж сначала не поверил, подумал, что это какая-то глупая шутка... Я выбежала, начала звать врача и сосудистого хирурга, который у нас как беженец проживает с семьей. Они к нему бросились сразу, ко мне прибежала психолог. Вызвали все службы – помню, что было три машины полиции и две «скорые». Его здесь на месте пытались реанимировать, затем забрали в больницу.

Полиция все расспрашивала, что и как случилось. Потом нас тоже отвезли в больницу. Там итальянцы пытались говорить со мной, но я ничего не понимала, позвонила нашему переводчику-администратору. Он начал что-то мне рассказывать, но я плохо соображала, что происходит. Говорю: «Вы просто скажите мне, что он жив!». А он мне отвечает: "Века, нет". В тот момент у меня земля уплыла из-под ног, дальше уже еле помню, что происходило…».

"Мы подписали документ о том, что не будем его искать"

Мальчик умер 12 октября. Однако тела своего сына родители с тех пор не видели. Вскрытие провели 25 октября, при этом на словах сказали, что умер ребенок от синдрома Ди Джорджи, но официальных документов о причине смерти до сих пор не выдали.

«Я списываю все это на то, что в Италии вообще все очень медленно делается. В качестве примера: нам за полгода еще не оформили даже всех документов на проживание.

Поскольку мы сами только учим итальянский, все общение происходит через администрацию заведения. Они нам во всем помогают и объяснили, что нам дадут официальное заключение о причине смерти, но позже. Мне было бы очень тяжело видеть своего ребенка мертвым. Я попросила администрацию, чтобы они взялись за похороны. Насколько я поняла, его похоронит Италия за свой счет, потому что это будет для нас очень дорого. Но как и где это будет происходить, я не знаю, потому что мы с мужем подписали бумаги о том, что в дальнейшем не будем искать, где он похоронен. Я хочу, чтобы в моей памяти Вадим остался живым и веселым.

У меня уже было много мыслей по этому поводу. Не понимаю, что это за законы такие, что нельзя знать, где могила ребенка? И почему его нельзя искать? Возможно, это будет какая-то общая могила, возможно, тело будут сжигать, но все равно очень много вопросов остается. Пытаюсь разбираться, спросила у знакомых юристов, которые пообещали помочь мне. Сейчас мы ждем официальные результаты вскрытия, надеюсь, что они нам что-то разъяснят».

«Хочу знать, что с моим ребенком»

После смерти самого младшего сына у Виктории осталось еще пятеро маленьких детей. Они и отвлекают от горя, и заставляют думать о том, как жить дальше. Поэтому женщина не хочет скандала вокруг этой истории, однако не может успокоиться, пока не узнает правду.

«Я чувствую, что нам что-то недоговаривают, – говорит Виктория. – Но я очень хочу знать, что с моим ребенком, и почему он так внезапно умер. Он многое пережил: и пневмонию, и такую тяжелую дорогу в 36 часов, когда у нас не было смеси, и мы его соком кормили, сложную операцию. Он все это выдержал, и вдруг дома (потому что гостиничный комплекс в Италии за полгода стал уже для нас домом), в своей комнате, ни с того ни с сего умер. Все было хорошо – и вдруг ребенка нет».

По просьбе родителей умершего мальчика мы публикуем этот материал без каких-либо обвинений и преждевременных выводов. Но мы вместе с семьей ждем заключение о смерти ребенка, чтобы обязательно расставить все точки в этой истории.